"Кто помнит себя в детстве - вы верили в Деда Мороза? Примерно до какого возраста?"
Дед Мороз изображался настолько разным в разных мультиках и фильмах-сказках, что для меня долго не возникало ассоциации, что подразумевается всего один персонаж.
Я рада, что мне часто позволяли смотреть телевизор и по нему не показывали рекламы - в советское время выпускалось множество коротких мультфильмов с шаблонами отношений для нейротипичных детей.
"Крошка-Енот" - очень хорошо показывает необходимость улыбаться через силу, правда в 11-12 лет я обнаружила, что улыбаюсь только губами и не могу улыбаться глазами - пришлось учиться в зеркале управлять этими мышцами вокруг глазных яблок. А то моя улыбка и впрямь казалась жутковатой...
Что касается проблем социальной наивности - да, у меня было много непонимания со сверстниками, и я тоже чуть не подписалась быть поручителем чужого ипотечного кредита - причем всего лишь одной из женщин в моем офисе.
Главный бухгалтер оказалась подписывать мне справку и возмутилась, что та женщина вообще обратилась ко мне с такой просьбой.
Анализируя свое поведение постфактум, я поняла, что согласилась не из желания помочь, а из страха, что если откажусь - эта женщина станет моим врагом в офисе, а мне и без того трудно было освоиться на работе.
Сложная обстановка в моей семье рано дала мне понимание, что ради самосохранения я способна на такие вещи, которые мне очень тяжелы и противны, и которые я не хочу делать - но не могу сопротивляться, когда от меня их требуют родители (например, дать им повод накричать на мою сестру или побить ее).
Я с детства усвоила, что в общение со мной вступают только ради выполнения мною конкретных действий, а не из симпатии или бескорыстности.
Поэтому для меня сложность социального общения всегда фокусировалась на взвешивание степени моей зависимости от собеседника в физическом/финансовом/эмоциональном плане. И тогда мое понимание своей степени готовности "уступить" в данном случае проявлялось в виде способности или неспособности говорить ртом. Если могу говорить - значит, это мне вполне по силам, если не могу - предлагаю то, что могу выговорить.
Четкое осознание своей ответственности за слова тоже хорошо фокусирует на задаче минимизации уступок.
Я читала книги для того, чтобы иметь примеры общения ради интереса, а по жизни я благодарна своей старшей сестре, которая проявляла ко мне внимание и разговаривала со мной, несмотря на старание родителей нас поссорить.
Для меня главным мотивом добиться принятия нейротипичными людьми стало понимание в 9 лет, что мне не будут помогать по жизни, и что я должна все обеспечить себе сама.
Именно на этом основывалось мое упорство и послушание в школе, хотя меня внутренне ломало от своих усилий, и большая часть информации, которую давали учителя, не успевала "раскладываться по полочкам" в голове, а поверх этого нагромождалась все новые и новые порции "знаний".
overlook писал(а):Я все всегда воспринимала буквально. С некоторым максимализмом даже. Если на меня повысит голос для меня это не меньше, чем сказать-я тебя ненавижу. После чего я начинаю избегать этого человека всеми возможными способами.
Я рано осознала, что повышение голоса и психологическое давление - это действительно требование подчиниться. И тогда я опять взвешиваю степень своей зависимости от данного конкретного человека, чтобы дальше взаимодействовать с ним через уступки или прекратить общение. Ведь если человек пытается на меня "давить", то я априори не могу получить никакого удовольствия от взаимодействия с ним.
По-моему, развитие общения возможно только в том случае, если мой собеседник принимает меры для контакта со мной, учитывая мой комфорт в добавок к своему, и также ищет способы установить "общий язык".
Я обнаружила что такое двустороннее общение мне удается встретить только в общении касательно общих интересов (то есть "интерес" - "интерес"). Дальнейшие взаимно-интересные контакты могут добавлять новые обоюдно-интересные темы и в итоге развить отношения до уровня "личность"-"личность".