«сто-ло-ва-я», где всегда так много людей, и все шумят, гремят посудой, ходят туда-сюда – как можно здесь есть? Еда – это покой. Есть надо там, где спокойно. А холл – он почти как дома. Здесь можно. Только когда ты здесь один. Потому что, когда сюда приходят остальные – холл становится почти как столовая. Приходят, занимают диван, много и громко говорят, размахивают руками, ходят вокруг, подходят… вот это самое плохое, когда подходят. Зачем подходят? Опасно. Ванюше всегда хочется сжаться, особенно когда прикасаются. Когда прикасаются – это самое плохое из самого плохого. Если не мама. Если не папа. И ещё несколько человек, которые свои. Все другие – чужие. Когда они подходят – страшно. Когда прикасаются – больно. Не так больно, когда Ванюша схватил только что закипевший чайник и обжёгся. И не так больно, когда наступил на осколок стекла и порезался. И не так, как однажды бежал вниз по улице, споткнулся и шлёпнулся с разбега об асфальт, ободрал себе локти и ладони. Такую боль он переносил легко, иногда даже смеялся. А тут совсем другая боль, она не снаружи, она внутри тебя вдруг появляется, где-то в животе, а потом ударяет в голову, и всё перед глазами плывёт, и всё тело трясёт, и всё это вроде не больно… но очень больно. Случается, и так, что никто чужой тебя не касается, но случается что-то другое – резкий звук, яркий свет, незнакомое место, где много чужих… да мало ли что может случиться, но всегда одна и та же боль, которая как будто и не боль, но гораздо хуже боли.
