В мае 2018 года я стала одним из победителей письменного конкурса об окружающей среде, который проводила «Svenska Dagbladet», шведская газета. Я получила публикацию моей статьи, и со мной связались некоторые люди, среди которых был Бо Торен (Bo Thorén) из «Дальсланда без ископаемого топлива» (Fossil Free Dalsland). У него была своего рода группа, состоящая из людей, особенно из молодёжи, которые хотели что-то сделать с климатическим кризисом.
У меня было несколько телефонных встреч с другими активистами. Цель состояла в том, чтобы предложить идеи новых проектов, которые привлекут внимание к климатическому кризису. У Бо было несколько идей о том, что мы могли бы делать. Куча всего, начиная с маршей и заканчивая смутной идеей о чём-то наподобие школьной забастовки (школьники что-то делали в школьных дворах или в классах). Эта идея была вдохновлена школьниками из Паркленда, которые отказались ходить в школу после школьной стрельбы.
Мне понравилась идея школьной забастовки. Так что я развила эту идею и попыталась уговорить других молодых людей присоединиться ко мне, но никто всерьёз не заинтересовался. Они думали, что шведская версия марша Zero Hour будет иметь большее влияние. Поэтому я продолжила планировать школьную забастовку целиком самостоятельно, и после этого я не участвовала в дальнейших собраниях.
* * *
Когда я рассказала родителям о своих планах, они им не очень-то понравились. Они не поддержали идею школьной забастовки и сказали, что если я буду этим заниматься, то должна буду заниматься этим сама и без какой-либо поддержки от них.
20 августа я села возле шведского парламента. Я раздавала листовки с длинным списком фактов, касающихся климатического кризиса, и объяснениями того, почему я бастую. Первым делом я написала в Твиттере и Инстаграмме о том, что делаю, и вскоре это стало вирусным. Затем начали приходить журналисты и газетчики. Шведский предприниматель и бизнесмен, активно участвующий в движении за климат, Ингмар Рентцхог, был одним из первых прибывших. Он поговорил со мной и сделал фотографии, которые разместил в Фейсбуке. Это был первый раз, когда я встречалась или разговаривала с ним. Я никогда не общалась и не сталкивалась с ним раньше.
* * *
Многие любят распускать слухи, говоря, что имеются люди, которые «стоят за мной», или что мне «платят», или что меня «используют», чтобы делать то, что я делаю. Но «за мной» нет никого кроме меня самой. Мои родители до того, как я разъяснила им ситуацию, были далеки от климатических активистов настолько, насколько это возможно.
Я не являюсь частью какой-либо организации. Иногда я поддерживаю несколько неправительственных организаций, которые работают с климатом и окружающей средой, и сотрудничаю с ними. Но я абсолютно независима и представляю только себя. И я делаю то, что делаю, совершенно бесплатно, я не получала ни денег, ни обещаний будущих платежей в какой бы то ни было форме. И никто не связывался со мной или моей семьёй для этого.
И, конечно, так будет и дальше. Я не встречала ни одного климатического активиста, который борется за климат ради денег. Эта идея совершенно абсурдна.
Кроме того, я путешествую только с разрешения моей школы, и мои родители оплачивают билеты и проживание.
* * *
Моя семья написала совместно книгу о нашей семье и о том, как я и моя сестра Беата повлияли на образ мыслей и мировоззрение моих родителей, особенно когда речь идёт о климате. И о наших диагнозах.
Эта книга должна была быть выпущена в мае. Но поскольку возникли серьёзные разногласия с книжной компанией, мы в конце концов перешли к новому издателю, и поэтому вместо этого книга была выпущена в августе.
Перед выпуском книги мои родители дали понять, что их возможная прибыль от книги «Scener ur hjärtat» («Сцены из сердца») пойдёт в 8 различных благотворительных организаций, работающих с окружающей средой, детьми с диагнозами и правами животных.
* * *
И да, я сама пишу свои речи. Но так как я знаю, что то, что я скажу, достигнет многих, многих людей, я часто запрашиваю входные данные. Также есть несколько учёных, к которым я часто обращаюсь за помощью в том, как выразить некоторые сложные материи. Я хочу, чтобы всё было абсолютно правильно, так чтобы я не распространила неверные факты или что-то, что может быть неправильно понято.
* * *
Некоторые люди издеваются надо мной из-за моего диагноза. Но синдром Аспергера это не болезнь, это дар. Люди также говорят, что поскольку у меня синдром Аспергера, я, вероятно, не могла занять такое положение сама. Но именно из-за него я и заняла его. Потому что если бы я была «нормальной» и социальной, я бы устроилась в какую-нибудь организацию или создала бы организацию сама. Но так как у меня не настолько хорошо с социализацией, я сделала взамен это. Я была так расстроена, что ничего не было сделано с климатическим кризисом, и чувствовала, что должна была сделать хоть что-нибудь, что угодно. И иногда НЕ делание чего-то — как просто сидение у парламента — говорит гораздо громче, чем делание. Так же как шёпот иногда громче крика.
* * *
Также есть одна жалоба на то, что я «говорю и пишу как взрослая». И на это я могу только сказать: вы разве думаете, что 16-летка не может говорить сама за себя? Есть также люди, которые говорят, что я чересчур упрощаю. Например, когда я говорю, что «климатический кризис — это чёрно-белая проблема», «нам нужно остановить выбросы парниковых газов» и «я хочу, чтобы вы паниковали». Но я говорю это только потому, что это правда. Да, климатический кризис — это самая сложная проблема, с которой мы когда-либо сталкивались, и с нашей стороны потребуется всё, чтобы «остановить его». Но решение является чёрно-белым: нам нужно остановить выбросы парниковых газов.
Потому что мы либо ограничиваемся потеплением на 1.5°C по сравнению с доиндустриальным уровнем, либо нет. Либо мы достигнем переломного момента, когда запустим цепную реакцию с событиями, выходящими за рамки человеческого контроля, либо нет. Либо мы продолжаем существовать как цивилизация, либо нет. Нет серых областей, когда дело доходит до выживания.
И когда я говорю, что хочу, чтобы вы запаниковали, я имею в виду, что нам необходимо рассматривать кризис как кризис. Когда ваш дом горит, вы не садитесь и не рассуждаете о том, как замечательно вы сможете восстановить его после того, как потушите огонь. Если ваш дом в огне, вы выбежите на улицу и убедитесь, что все снаружи, пока вы звоните в пожарную службу. Для этого нужен некоторый уровень паники.
* * *
Есть ещё один аргумент, с которым я не могу ничего поделать. И это факт, что я «просто ребёнок, и нам не следует слушать детей». Но это легко исправить — просто начните слушать взамен твёрдую науку. Потому что если бы каждый слушал учёных и факты, на которые я постоянно ссылаюсь, никому не пришлось бы слушать меня или любого из сотен тысяч школьников, бастующих за климат по всему миру. Тогда мы все могли бы вернуться в школы.
Я лишь посланник, и всё же я получаю всю эту ненависть. Я не говорю ничего нового, я всего лишь говорю то, что учёные неоднократно говорили на протяжении десятилетий. И я согласна с вами: я слишком молода, чтобы делать это. Мы, дети, не должны этого делать. Но так как почти никто ничего не делает, и само наше будущее в опасности, мы чувствуем, что обязаны продолжать.
* * *
И если у вас есть ещё какая-либо обеспокоенность или сомнения насчёт меня, то вы можете послушать мой доклад на TED (
https://www.ted.com/talks/greta_thunber ... ate_change), в котором я рассказываю о том, как начался мой интерес к климату и окружающей среде.
* * *
И спасибо всем за вашу поддержку! Она даёт мне надежду.